«Delfi» с политической окраской

 

Почему общество до сих пор не знает ответы на вопросы в этой многострадальной истории? Отвечает бизнесмен Юрий ГУБАНКОВ, который занимался подъемом судна

Когда после достаточно длительного дрейфа в ноябре 2019 года танкер-бункеровщик «Delfi» сел на мель на одесском пляже «Дельфин», меня эта печальная новость особо «зацепила». Во-первых, думаю, многие в нашей стране помнят и наблюдали этот драматический телесериал беспомощности государства, как на начальном этапе, когда судно не смогли спасти от бедствия, так и в последующие девять месяцев, когда лежащий «Delfi» никак не могли убрать с пляжа (зато сколько было «шума» и пиара). Во-вторых, мне хорошо знакомо это место, ведь будучи студентом университета Мечникова, я за пять лет учебы в Одессе многократно бывал на пляже «Дельфин». Ну и в-третьих, самое главное, почему вообще произошла вся эта позорная история?

И здесь очень много вопросов, на которые украинского общества до сих пор не получило ответы. Что это за танкеры-бункеровщики, которые дежурят чуть ли не в наших территориальных водах? Почему «Delfi» на столь длительном пути бедствия — в акватории морского порта «Южный» в акватории Одесского морского порта — не могли отбуксировать в безопасное место? А как могло это судно, из которого, кстати, произошел выброс нефтепродуктов, пролежать целых девять месяцев на пляже? И все это во время войны, когда морская безопасность Украины, учитывая агрессивные действия россиян, является для нас одной из самых острых проблем. Кто был заинтересован в том, чтобы истина в таком чрезвычайном событии до сегодняшнего дня не стала известна обществу? Почему нет никаких объяснений ни от пограничников, ни от таможенников, ни от СБУ? Неужели не было никаких расследований? 

Ответы на все эти вопросы мы искали с Юрием ГУБАНКОВЫМ, бенефициаром и президентом ООО «Бруклин-Киев», почетным президентом Ассоциации стивидорных компаний Одесского морского порта. Именно его компания и команда людей занимались подъемом и удалением затонувшего судна с одесского пляжа в августе-сентябре этого года. Причем данная операция была осуществлена при помощи собственных сил и за собственные средства. То есть даже на последнем этапе многострадальной истории с «Delfi», не государство решило данную проблему, а люди из частного сектора.

«Я ОЦЕНИВАЛ СИТУАЦИЮ С «DELFI» КАК ПОЗОР ДЛЯ НАШЕЙ СТРАНЫ. И В ОДИН МОМЕНТ ПРОСТО ПСИХАНУЛ»

— Юрий Петрович, в данной истории много «подводных камней» и она очень показательна, поскольку оголила ряд проблем на разных государственных уровнях. Но, прежде чем мы начнем их разбирать, хотелось бы узнать о вашей мотивации — почему вы и ваша компания, причем по собственной инициативе и за собственные средства, решили заняться операцией по подъему судна?

— Наверное, кроме проблем со здоровьем, самое страшное в жизни — это позор. В течение длительного времени, а вся эта история с «Delfi» длилась 9 месяцев, я слышал различные негативные отзывы о нашей стране, об органах власти и просто о людях, в том числе от представителей не очень дружелюбных к нам государств, что мы никчёмные, что какая страна, такие у них и возможности. И в один момент я просто психанул (в хорошем смысле этого слова). Я оценивал ситуацию с «Delfi» как позор для нашей страны, а это даже хуже чем собственный позор. Именно тогда я сказал — до каких пор это все может продолжаться?.. Тем более, что данный бункеровщик пролежал на берегу все лето, в пляжный сезон, когда люди там купались и отдыхали. Мне вспомнился предвыборный лозунг Джона Кеннеди: «Не думай о том, что ты можешь взять от страны, подумай о том, что ты можешь дать этой стране». И решил, что мы должны провести эту операцию, предложив свои услуги.

— Думаю, мотивацией еще было то, что вы одессит — и как же так, большой портовый город со своей уникальной историей длительное время не может справиться с этой проблемой? 

— Вы абсолютно правы. Мне захотелось проявить патриотизм. Возможно это громкие слова, но если я одессит, гражданин Украины, то должна быть гордость за свой город и страну, должна быть гражданская позиция. Остальное — вторично.

Место, где сел на мель «Delfi», это тоже акватория Одесского морского порта, поэтому, наверное, было бы несправедливо, если частные стивидорные компании (англ. stevedore — компания, занимающаяся погрузкой и разгрузкой судов. — Ред.), давно работающие в порту, в частности наша компания находится там с 1992 г., оставались бы в стороне. Я предложил присоединиться к операции и другим компаниям, которые работают в порту. Также мне приятно, что меня поддержали международные партнеры: это третья-четвертая контейнерная линия в мире CMA CGM, это Louis Dreyfus, входящая в пятерку трейдинговых мировых компаний. У нас работала команда профессионалов и единомышленников: не только я, весь коллектив группы компаний «Бруклин-Киев» вложил в данную операцию энергию, силы, время, средства.

Перед началом операции я специально пересмотрел документальный фильм о том, как поднимали пассажирский лайнер «Costa Concordia», затонувший у берегов Италии в 2012 году. Его поднимали очень долго — почти полтора года, потратив на это 1,5 млрд. дол. (это больше чем стоило само судно). Во время операции реализовали всевозможные инженерные решения, и это было что-то феноменальное. Конечно, мы думали, обсуждали, и почерпнули для себя положительные моменты.

Стоит напомнить и то, что по поводу нашей операции писали много гадостей — мол, Губанков с этого хочет что-то поиметь: он идет в депутаты, ему отдают какие-то безумные гектары земли... Поначалу я пытался отвечать, но потом плюнул на все это: злопыхателей всегда будет достаточно. Ни в какие депутаты идти я не собираюсь, никаких льгот не просил и ничего с этого не имею. Вместе с тем, многие люди все понимали, откровенно благодарили, и это самое главное.

«МЫ ЧАСТО ИМЕЕМ РУКОВОДИТЕЛЕЙ НА РАЗНЫХ УРОВНЯХ, КОТОРЫЕ МОГУТ УПРАВЛЯТЬ ТОЛЬКО В ХОРОШУЮ ПОГОДУ»

— Итак, 20 ноября 2019 года капитан судна «Delfi», которое уже стояло на якоре в акватории порта «Южный», подал сигнал бедствия. Что происходило дальше? В подобных случаях очень важны первые часы: насколько правильно было использовано данное время теми, кто принимал решения, и теми, кто непосредственно проводил спасательную операцию?

— Чтобы досконально правильно оценить сложившуюся тогда ситуацию, нужно быть специалистом. Насколько мне известно, главной диспетчерской Южного филиала Администрации морских портов Украины была получена информация от пограничного поста Южный, что танкер «Delfi» подал сигнал SOS. В ответ было решено отправить на место бедствия морские буксировщики «GEA» и «Владимир Иванов» для буксировки аварийного судна (руководителем спасательной операции является капитан порта «Южный»). По информации поста регулирования движения судов (ПРДС) «Южный» буксировщик «GEA» остановился, так как швартовый конец намотало на винт при попытке привязаться к «Delfi». После устранения данной проблемы, швартовой конец вроде бы удалось закинуть на аварийное судно — начали двигаться к порту «Очаков», куда планировали отбуксировать «Delfi». Но вскоре швартовой конец соскочил с крюка «GEA» и аварийному судну пришлось опустить якорь. Впоследствии уже от ПРДС «Одесса» была получена информация, что судном «Delfi», находящегося в акватории порта «Южный», подан сигнал SOS.

Со своей стороны могу сказать одно: хоть я давно и не был на аэродроме, но летать на небольших самолетах я умею. Только летаю я в хорошую погоду, когда светит солнышко и не дует ветер. Когда же возникает нестандартная ситуация, то управление самолетом я передаю профессионалам. Здесь приблизительно та же ситуация: когда светит солнце и не дует ветер, капитанами и руководителями морских предприятий могут быть разные люди, но когда надвигается шторм и судно терпит бедствие, когда нужно принимать волевые решения, тогда нужны профессионалы. К сожалению, у нас в стране в течение многих лет профессионалов отсеивали, о них никто не думал, назначая на важные должности «своих» людей или так называемых кризис-менеджеров, поэтому сегодня мы часто имеем капитанов и руководителей на разных уровнях, которые могут управлять только в хорошую погоду.

Мои слова могут воспринять критически, но во времена Советского Союза, никогда бы не стал капитаном порта человек, который не знает, что такое море и не стал капитаном судна человек, который не знает, что такое шторм и как из него выходить. Другое дело, что при СССР и такого бункеровщика бы не было, который непонятно как и почему беспрепятственно пересек государственную границу и зашёл в территориальные воды Украины. Та вы даже сейчас начните двигаться на катере, как вас пограничники раз десять спросят, куда вы идете и почему. А здесь «неопознанный плавающий объект» пересекает границу, идет в непонятном направлении, и никому до него нет дела. Как минимум такому «объекту» не дают возможность причалить к берегу, тем более, если не знают что на этом судне.

Вся эта история — тема для специалистов, которую необходимо изучить до мелочей, к тому же на любом судне существует регистратор информации, который дает четкое представление (как «черный ящик» на самолете»), куда двигалось судно, как произошло бедствие, почему спасательная операция оказалась неуспешной и т.д. Особенно, если учитывать что сначала танкер дрейфовал к газовому терминалу Одесского порта, это потом его ветром унесло немного в другую сторону. Такое раньше уже было в Одессе, когда сорвало плавающий док и срочными оперативными действиями пришлось удерживать его от врезания в газовоз, избежав катастрофы. 

«НЕОБХОДИМО БЫЛО СДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТОБЫ «DELFI» НЕ ОКАЗАЛСЯ В ЛОВУШКЕ МЕЖДУ ВОЛНОРЕЗОМ И КАМЕННОЙ ГРЯДОЙ»          

— О «неопознанном плавающем объекте» мы обязательно поговорим. А пока перейдем к следующему этапу бедствия «Delfi». Можно ли было еще избежать дальнейшего негативного сценария развития событий? 

— Конечно, можно было. Вечером 21 ноября ПРДС «Одесса» была получена информация о невозможности буксировки судна в безопасное место силами буксиров «GEA» и «Владимир Иванов», а также по дрейфу судна «Delfi» в сторону акватории Одесского порта (танкер обесточился, на нем закончилось топливо). Далее, уже распоряжением капитана Одесского порта было решено направить буксир «Австралия» для сопровождения судна в акваторию порта. Экипаж данного буксира связался с капитаном «Delfi» с предложением о подаче концов на судно для его дальнейшей буксировки в безопасное место. В ответ капитан судна отказался от получения швартовных концов буксира и сообщил, что судно продолжает дрейф, при этом экипаж его покидать не планирует.

Почему капитан отказался принимать помощь, для меня остается загадкой. Вроде бы им в один моментов удалось бросить якорь и удержаться от дрейфа, возможно, тогда он решил, что помощь им уже не нужна. Также нужно учитывать, что любые спасательные операции осуществляются не только за счет государства, но и за счет судовладельца. Не исключено, что капитан «Delfi», сообщив судовладельцу, что судно на якоре, получил указание не принимать помощь, иначе танкер оттащат на берег и начнут разбираться — что это за бункеровщик и почему он тут находится. А вопросов здесь, как потом оказалось, действительно много.

— В результате все СМИ облетела картинка как судно «Delfi» село на мель недалеко от одесского пляжа «Дельфин» и постепенно «легло» набок. Что необходимо было предпринять, чтобы обеспечить остойчивость судна?

— Когда «Delfi» начал снова дрейфовать, вроде как после очередной остановки, сделать с ним что-то уже было сложно, тем более там было достаточно мелко, да и забросить швартовые концы для буксировки во время шторма — задача сложная. Я не знаю, какие отдавал команды капитан, с чем он соглашался или не соглашался, но, думаю, что в этой ситуации необходимо было делать все, чтобы бункеровщик не оказался в ловушке между волнорезом и каменной грядой на пляже «Дельфин».

После того, как «Delfi» сел на мель, в районе места происшествия уже работал оперативный штаб, были привлечены все городские службы и подразделения. В частности, привлекались спасательные катера ПРК-1, ПРК-2, буксировщик «BIG», работали водолазы — благодаря этому экипаж судна был спасен. Крен судна на правый бок в результате достиг 90 градусов. Именно каменная гряда стала основной причиной того, что у судна сначала появилась пробоина, а затем и не оказалось борта.

«В РАЗВИТЫХ СТРАНАХ В МОРСКИХ ПОРТАХ СУЩЕСТВУЮТ СПЕЦИАЛЬНЫЕ СПАСАТЕЛЬНЫЕ СУЛЖБЫ. У НАС ИХ НЕТ»

— Как известно, к имеющимся проблемам в результате крушения «Delfi» добавилась еще одна — выброс нефтепродуктов в море. С вашей точки зрения, этого можно было избежать? Насколько справились с последствиями загрязнения окружающей среды, когда выброс все-таки произошел? 

— Здесь уже необходимо было подключать дополнительных специалистов, действовать быстро и профессионально. А когда доверили принимать решения людям, которые никогда не сталкивались с подобными проблемами, то и результат получился соответствующий.

Хочу обратиться к другой истории. Когда в марте этого года началась пандемия коронавируса и в каждой из областей Украины был создан оперативный штаб, то группа компаний «Бруклин-Киев» тоже решила подключиться. Мы понимали, что в первую очередь необходимо помочь медикам, иначе завтра просто некому будет лечить людей. В общей сложности мы тогда потратили около 10 млн. грн., в частности было закуплено порядка 40 тыс. масок для больниц. Я все это веду к тому, что страна не была готова к шторму, как и в ситуации с «Delfi».

Опять-таки, при Советском Союзе в каждом порту была специальная спасательная служба, которая имела все необходимые средства для проведения аварийно-спасательных работ. На сегодня у нас нет подобных служб.

— Почему?

— Потому что мы живем, думая, что всегда будет хорошая погода. Да, подобные службы съедают много денег, но в определенный момент они нужны, как в ситуации с «Delfi», и тогда они окупают себя в разы. Во всем мире, в развитых странах, такие службы существуют. Та же «Costa Concordia» сразу была окружена бонами для того, чтобы не было каких-либо разливов, хоть это и был пассажирский лайнер.

У нас тоже в зоне нахождения танкера «Delfi» было проведено заграждение абсорбирующими бонами береговой линии, которое зафиксировали металлическими прутьями для предотвращения смыва в море. Работа по дополнительному и новому бонированию продолжалась целую неделю. Но делали это все не специальные службы, а порт, которому пришлось выискивать эти боны где только возможно. Это же непростые боны, а такие, что имеют специальные якоря, которые должны находиться на определенной высоте, быть цельными, чтобы не пропускать нефтепродукты, и так далее. Наши же «специалисты» даже умудрялись украсть якорь, чтобы потом, возможно, сдать его на металлолом. Мне показывали в каких местах были вырезаны целые куски из этих бонов.     

Сложно обвинять тех людей, кто занимался своими непрофессиональными обязанностями (если, конечно, они не воровали и не наносили ущерб), так как подобными операциями должны заниматься специально подготовленные люди, соответствующие службы. Поэтому не удивительно, что через 9 месяцев, когда мы начали проводить операцию по поднятию судна, то оказалось, что оттуда были вымыты почти все нефтепродукты. 

— Была информация, что в марте 2020 года судовладелец предложил осуществить все необходимые меры для удаления «Delfi» из акватории Одесского морского порта путем разрезания судна на месте и транспортировки его частей к месту дальнейшей утилизации с помощью барж. И якобы различные государственные инстанции согласились с предложенным вариантом ликвидации проблемы, которую в последующие полгода так и не решили. Насколько был верным предложенный путь и почему власти, по вашему мнению, на это пошли?

— Думаю, все побоялись как раз того, что может произойти дальнейший выброс нефтепродуктов, тем более против данного варианта проведения операции выступили экологи. Хотя, забегая наперед, когда летом решался вопрос — что все-таки делать с танкером, мои друзья из Морского инженерного бюро сказали, что судно, которое пролежало такое длительное время в соответствующих условиях, во всем мире, как правило, режут на части и убирают.

На совещании в Одесской облгосадминистрации этот вопрос долго обсуждали (меня там не было) и проголосовали за вариант — поднять и удалить затонувшее судно. Хотя, я считаю, что подобные вопросы не должны ставиться на голосование, а решение должны принимать профессионалы, в частности специалисты, которые раньше работали в аварийно-спасательных службах. Думаю, на итоговое решение также повлияло то, что со временем «Delfi» начал приобретать политическую окраску, тем более во время пляжного сезона.

«ЧТОБЫ В 21 ВЕКЕ НЕЛЬЗЯ БЫЛО УСТАНОВИТЬ КТО ВЛАДЕЛЕЦ ТАНКЕРА... ЭТО ПРОСТО ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО»

— А вот теперь вопрос о «неопознанном плавающем объекте» — что вам известно о судовладельце танкера «Delfi», который во время крушения находился под флагом Республики Молдова? С какими целями оно пребывало вблизи территориальных вод Украины, а затем с известными уже проблемами оказалось в акватории наших морских портов?  

— Я не особо интересовался кто судовладелец, но могу сказать точно: чтобы в 21 веке нельзя было установить кто владелец, при наличии соответствующих государственных служб и наличии открытых документов бенефициаров, включая адреса, фамилии, это просто издевательство. Что меня еще поразило? Когда сделали запрос в регистры Молдовы, то оказалось что такого судна у них вообще не существует, так как в 2018 году закончились все регистрационные документы и его просто вычеркнули из регистра. Получается, что больше года судно не имело никакого флага, и не было зарегистрировано. Я не понимаю как это вообще возможно — тут много вопросов, ответы на которые я лично не знаю. Что это за судно? Как и где оно обслуживалось? Как происходило снабжение? Как происходила замена экипажа? Как происходила бункеровка судна?.. Получается, что это была налаженная система.

— Другими словами — международная контрабанда? Помимо «Delfi» недалеко от Одессы «работали» и другие подобные танкера-бункеровщики?

— Это не моя компетенция и я бы не хотел этим заниматься. За 9 месяцев эта информация должна была быть уже давно публично представлена соответствующими органами.

— Кем? Есть Администрация морских портов Украины, есть городская власть, есть областная власть, есть пограничники, есть Служба безопасности Украины, есть Таможенная служба... Неужели такой экстраординарный по своей природе случай никого из них не заинтересовал?

— Это естественный вопрос, который сразу же возникает в данной ситуации. История с «Delfi» — это, на самом деле, зеркало нашей страны. Я не понимаю, как высшее руководство страны за столь длительное время так и не получило полную информацию о деятельности данного и подобных суден недалеко от наших берегов. Почему соответствующие органы не обязали владельца или оператора танкера в течение месяца убрать его с одесского пляжа?.. Легче же заскочить в полной экипировке и балаклавах в компанию, которая спокойно и законно работает, чем дать ответы на такие вопросы, которые касаются безопасности страны.

«ТО, ЧТО ПРОИЗОШЛО С «DELFI», ЭТО ОШИБКА И ПОГРАНИЧНЫХ СЛУЖБ, И СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ УКРАИНЫ»

— Как известно мы находимся в состоянии фактической войны с Российской Федерацией, которая любит устраивать всевозможные провокации. И вот если представить себе, что к украинскому берегу, к одному из самых больших городов Украины, дрейфует судно, о котором толком ничего не известно и с которым портовые службы ничего не могут сделать. Как это вообще такое возможно?  

— Я с вами абсолютно согласен: как можно пересечь государственную границу, чтобы не были задействованы катера пограничной службы? Что значит, капитан отказался от помощи (принимать концы для буксировки)? В таком случае к нему вместе с буксировщиком подходит военный катер — отказываешься выполнять приказ, два предупредительных выстрела в воздух, если дальше игнорируешь, значит, огонь на поражение. Упомянутые вами северные соседи, когда захватывали наши катера в 2018 г. в Керченском проливе, разве церемонились с украинскими военными? Или они церемонятся, когда десятками останавливают наши торговые корабли и даже судна под иностранными флагами в Азовском море?.. А как действовала украинская сторона с этим «неопознанным плавающим объектом», который составлял угрозу нашей акватории и судам? Это же просто нонсенс. Даже когда «Delfi» подал сигнал SOS, почему он отказался от сотрудничества с портовыми службами?.. Здесь очень много вопросов.

— А как назвать то, что затем целых 9 месяцев государство оказалось неспособным убрать «Delfi» с берега? Политики разных уровней, включая президента и мэра города, были на месте, где танкер сел на мель, обещали убрать судно, но длительное время ничего не происходило. Что за беспомощность?

— Если вести речь в контексте вышесказанного, то это одна история. Опять-таки, если представить себе ситуацию, что завтра во время шторма наши «добрые соседи» загрузят подобное судно снарядами и отправят его дрейфовать в сторону Одесского порта, кто будет виноват, когда все «случайно» в порту взорвется?.. Конечно, то, что произошло с «Delfi», это ошибка и пограничных служб, и Службы безопасности Украины, которые должны были предпринять все меры, чтобы не допустить бесконтрольное развитие ситуации и защитить Южный и Одессу от подобных «сюрпризов». 

Если же следовать Кодексу торгового мореплавания Украины (КТМ), то это другая история. При наличии у судна флага, когда известен конкретный судовладелец, а не только юристы, выступающие от имени компании, это все четко регулируется кодексом. В таком случае те, кто осуществляют подъем судна, имеют право либо его продать, либо разрезать на металлолом, компенсировав свои расходы. Но я понимал, что это скандальная история, поэтому с самого начала принял для себя решение, что наша команда осуществляет данную операцию ничего не требуя взамен. Хотя представьте себе, что даже в процессе подъема судна со стороны судовладельца были обращения в суд. Честно говоря, меня это не интересовало, но удивляло и поражало.

Вообще, как это так — компания зарегистрирована в Великой Британии, а владелец не известен?.. Хотя и с её юридическим адресом в Британии тоже были проблемы. Поэтому для меня — это плавобъект, представлявший опасность для страны. Данная ситуация не соответствует международному законодательству, поэтому здесь должны были действовать совсем другие законы.

Если же все-таки исходить из КТМ, то в этой ситуации судовладельцу дается определенное время (месяц-два) на то, чтобы забрать свое имущество, если он не успевает, то суд имеет право продлить время, что, собственно, дважды и делалось. Когда же и после этого владелец не справился с задачей, тогда решением Экспертной комиссии по определению уровней и классов чрезвычайных ситуаций ДСНС Украины произошедшее с затонувшим танкером-бункеровщиком было классифицирована как чрезвычайная ситуация техногенного характера местного уровня. В связи с чем, со стороны ГП «АМПУ», согласно закону «О публичных закупках», оперативно были реализованы все необходимые меры по проведению переговорной процедуры по закупке услуг по поднятию и удалению (перемещению) танкера-бункеровщика «Delfi». И тогда — 10 августа этого года была достигнута договоренность между АМКУ, «Краншип» и группой компаний «Бруклин-Киев», по результатам которой подписан трехсторонний договор об осуществлении подъема и удаления танкера «Delfi» силами и средствами «Краншип», за счет «Бруклин-Киев», а также начаты подготовительные работы по судоподъему.

«ЭТО БЫЛА УНИКАЛЬНАЯ СПАСАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ...

— Расскажите о предложенном вами варианте решения данной проблемы: чей опыт перенимали, каких специалистов привлекали, как прошла сама операция — все ли было по плану?

— Это была уникальная спасательная операция, которую нельзя было спрогнозировать по минутам, потому что на поверхности было одно, а в результате оказалось что там, например, не было борта, не было части обшивки. При этом судно необходимо было поднять и привести в остойчивое состояние, чтобы дальше можно было его отбуксировать. Да, специалисты говорили, что танкер лучше порезать на части. Но «Delfi» уже имело настолько широкий политический резонанс по всей стране, что было принято решение пойти другим путем. Ну а дальше, конечно, встал вопрос команды.

Первым моим шагом было обращение к академику, лауреату государственной премии Украины, члену Английского, Американского и ряда других корабельных обществ в мире, директору Морского инженерного бюро Украины Геннадию Егорову. По его проектам строилось и строится много судов, порой удивительных и уникальных. Когда я обратился к Геннадию Вячеславовичу, то выяснилось, что у него есть проект данного типа судна, но как оказалось, за 9 месяцев к нему никто не обращался. Я говорю — как такое может быть? Он говорит: ну вот так, у меня все чертежи есть, программы есть, моделирование я могу провести, остойчивость я тоже могу показать, но до сих пор ко мне с подобными вопросами никто не приходил.

В нашей команде, кроме меня, работали — Андрей Иванов (непосредственный руководитель группы компаний), Александр Иванов (непосредственный исполнитель работ), Геннадий Егоров, Александр Егоров, Александр Голодницкий, Руслан Сахаутдинов, Денис Карпов, конечно же, водолазы, докеры, крановщики, буксировщики, даже военные на последнем этапе тоже были подключены. Люди в течение одного месяца, хотя по договору на операцию отводилось два месяца, работали в три смены. Слава Богу, погода была хорошей, за исключением двух-трех штормовых дней, хотя водолазы работали и в эти дни. За этот месяц всеми, в частности компаниями «Краншип» и «Траншип», была проделана огромная работа.

Итак, как я уже сказал, проблема заключалась в том, что судно лежало на боку, то есть палуба по отношению к воде находилась почти перпендикулярно (83 градуса), соответственно весь правый борт был спрятан под водой. Каждый этап, каждый шаг нашими учеными просчитывался, моделировался, далее проводились подготовительные работы и лишь затем реализация плана. Если что-то вдруг шло не так, искали новые варианты как лучше поднять судно в остойчивое положение. Даже на последнем этапе, когда это было  сделано и бункеровщик должен был начать двигаться, мы увидели, что он идет не в ту сторону, его разворачивает и уносит. Тогда нашли вариант, что судно необходимо не просто потянуть буксиром спереди, а и подтолкнуть еще одним буксиром сзади, причем это все происходило при помощи двух кранов, и вот тогда «Delfi» потихоньку пошел. Конечно, мы понимали, что существуют большие риски из-за отсутствия борта и ряда других проблем, тем более буксировать танкер необходимо было около 11 миль. И только после того, как мы прошли акваторию порта «Черноморск» и подошли к предполагаемому базированию, все немного успокоились: основное уже было позади. Хотя дальше стояла следующая задача — вытянуть танкер на берег.     

Повторюсь, если следовать КТМ, то поднятое таким образом судно является собственностью государства. Но у судовладельца, который при этом должен предоставить все документы, есть право в течение двух лет востребовать свое имущество обратно, компенсировав все расходы государства. А государство понесло достаточно большие расходы несмотря на то, что операцию по поднятию судна мы проводили за свой счет. Те же боны простояли 9 месяцев, и это все стоит денег. Плюс было использовано достаточно много материалов для дезактивации нефтепродуктов на пляже Дельфин, также были затрачены немалые средства на всякие другие работы. Могу вам сказать, что стоимость судна, если его порезать на металлолом, то это даже не пятая часть затрат. И если бы в качестве государства выступала какая-то частная компания, то она бы разнесла этого так называемого судовладельца в пух и прах, да так, что он бы исчез и никаких заявлений в суд не подавал бы.    

«КОНЕЧНО, НЕМНОГО ОБИДНО, КОГДА ЗВУЧИТ ФРАЗА — «ЧТО БЛАГОДАРЯ ГОСУДАРСТВУ БЫЛО УБРАНО СУДНО С ПЛЯЖА»

— Со стороны государства вас хотя бы поблагодарили?

— Я, честно говоря, не делал это ради благодарности. Мне доставляет удовольствие и я горд тем, что все мои друзья, знакомые и даже незнакомые люди — благодарят нас и говорят какие мы молодцы. По поводу благодарности со стороны государства, я бы тут еще обратил внимание на то, кто и какую доносит информацию тому или иному руководителю. На благодарность со стороны местных и городских властей, на самом деле, заслуживают те, кто исполнял эту непростую операцию. А нас руководству страны благодарить не стоит, важно только, чтобы оно было проинформировано, кем и какая была проведена работа. Конечно, немного обидно, когда звучит фраза — «что благодаря государству было убрано судно с пляжа». Тут, как говорится, либо правду, либо ничего.

— Сколько было потрачено средств на реализацию данной операции и ожидаете ли вы финансовой компенсации от государства?

— Я не жду никакой компенсации ни от государства, ни от судовладельца. Хотя могу открыто заявить, что не являюсь обладателем каких-то миллиардов и для меня потраченные средства  это огромная сумма, честно заработанная компаниями нелёгким трудом, как и для всей группы компаний, учитывая, что этот год был для нас сложным, поскольку, как я уже говорил, мы потратились на борьбу с коронавирусом. В общей сложности на операцию по поднятию «Delfi» было потрачено около полумиллиона долларов. Я могу точно сказать, что это была не политическая акция. Все, кто принимал участие в операции, на разных уровнях искренне переживали за ее результат.

Ведь это же было поручение Президента Украины. Несколько ночей провел с нами на пирсе и на буксире мэр Одессы Геннадий Труханов. Постоянно на связи был Министр инфраструктуры Украины Владислав Криклий. А радовались мы все вместе и поздравляли, и благодарили, и обнимались, несмотря на коронавирус, ведь это была, пускай маленькая, но победа.

Я хочу сказать спасибо всей нашей команде.

Да, было тяжело, но я эту историю вспоминаю с определенным адреналином и ностальгией. Давно я не испытывал такой эмоциональный всплеск проведя всю ночь непосредственно на месте операции, и когда рано утром в рассвет «Delfi» таки пошел, это были особые чувства. Плюс у меня это совпало с большим горем в семье. Мы подняли судно 10 сентября, а 11-го у меня умерла мать. С утра 11 сентября я побрился (перед этим я сказал себе, что не буду бриться, пока не поднимем судно) и пошел проведать маму, которая лежала в больнице. Тогда я в последний раз увидел ее в сознании, снял маску и сказал: «Видишь, мамочка, я побрился, мы подняли «Delfi». Она говорит: «Да, я вижу, молодцы». И буквально через несколько часов ее не стало. Это даже в некоторой степени символично — мама успела услышать, что мы это сделали.

Иван КАПСАМУН, «День»

Газета: 

№191-192, (2020)

https://day.kyiv.ua/ru/article/podrobnosti-intervyu/delfi-s-politicheskoy-okraskoy